У Даля:
++
1. Томъ м., [фрн. tome], лат. [tomus, греч. ...], то'микъ, томи'шка, томи'ща, часть книги, отдълъ, въ особомъ переплетъ. Словарь въ четырехъ тома'хъ. Въ библiотекъ его 1000 названiй, въ 3000 томахъ.
++

Здесь нет того, что несколько томов могут быть в одном переплёте, как части книги, но только то, что книга может состоять из нескольких томов, что понятно - "Жизнь животных" или "Сага о Форсайтах" явные книги в нескольких томах.

У Ушакова:
++
ТОМ, тома, мн. томы, томов, и тома, томов, м. (греч. tomos - Отдел). Отдел какого-н. сочинения, издания, составляющий отдельную книгу. Полное собрание сочинений Ленина в тридцати томах. Настоящий словарь составляет четыре тома. Разрозненные томы из библиотеки чертей! Пушкин. Генерал в популярном изложении восемь томов написал. Некрасов. Большая, толстая книга, толстое сочинение. Целый том написал. Вот эта книжка небольшая томов премногих тяжелей. Фет.
++

Если у Вас новый сканер с CCD-читалкой, то его разрешающей способности должно хватать на небольшие искажения текста в районе корешковых полей. Говорю по опыту пользователя Epson 1650 (как и Буквоедица).Это не относится к книжкам с клееным корешком (paperbacks) их и читать-то в лом. Поиграйте настройками, яркость там, контраст. Ну и снимайте Файнридером, secundum non datur est.
Если же активный элемент - CIS (он часто имеется в супертонких дешевых сканерах) то чем плотнее контакт бумаги со стеклом, тем точнее скан.

Спасибо за говоры

+++Молоденькие мамаши в садике, куда я вожу младшенькую, зовут сыновей как-то в женском роде:
- Артёма! Поди сюда!
- Глеба! куда шапочку дел?
А потом ещё удивляются. +++

Пример совсем другого рода --- именование императриц и цариц в мужском роде --- обсуждается у Лотмана (http://www.dictionnaire.narod.ru/sea.htm).
Ещё одна его любопытная статья --- http://www.dictionnaire.narod.ru/convention.htm

Пробовал новый USB-сканер и столкнулся с "квантовомеханическим парадоксом Буквоедицы": чтобы отсканировать толстую книгу, нужно её разрушить :)

публикации -- кто ж запретит? Редактор? Дак нынче издательств - не то что в СССР, а их планы в 1 очередь - финансовые. Подите в магазин за "Что такое друзья народа..." или "Манифестом"...

LOCUS!!!

слово "локоточный" понимайте как "прецизионный" от lokus+точный

Может быть, "Артёма", "Глеба" - это тоска по звательному падежу? Также, как "Мань", "Маш" и даже "Ленк". А в детских сказках обращение обычно бывает типа "волк, а волк" или "избушка-избушка".

С Аристотелем проблема, ибо в нашей дискуссии прочно сидит понятие "переплёт." Впрочем, футляр для свитка папируса и несколько табличек на шнурке - тоже переплёт своего рода. Если, к примеру, Аристотель "издавался" на табличках, то "томом" был диптих, триптих или полиптих. Первый том в нашем понимании книжного блока назывался "кодекс" и появился во 2 в. н. э. Переплёт в современном виде появился во Франции при Ришелье. В Росии, массовая печать книг с издательским переплётом началась в конце 18-го века.

Но вот значения "томов", как "частей книги под одной обложкой" найти не удаётся.
В "Словаре языка Пушкина":
++
ТОМ (62). Отдельная книга какого-н. сочинения, собрания сочинений, периодического издания.
...
Вообще большая, толстая книга.
++

Локоточный. Неужели нет в РЯ? А как Вы это установили? Прилагательное образовано от существительного локоток, которое в свою очередь является уменьшительно-ласкательным от локоть. "Укол локоточный" - это, очевидно укол локотком. Т.е. человека толкнули остреньким локотком. Я не знаю, как медики называют то, что относится к локтю, вот область затылка называют затылочной, виска - височной. Я хочу сказать, что довольно обыкновенно звучит слово "локоточный", не кажется каким-то уж очень авторским изобретением. Таких слов в художественной литературе тьма. И мы в повседневной речи их строим не задумываясь. Наш язык это позволяет.
Ассоциации по созвучию - это любимая игра поэтов, тоже вроде ничего необычного.

++
Я могу назвать или не назвать данную вещь, которая на меня смотрит и как бы о себе спрашивает, без моего соизволения это не совершается. И притом, я могу назвать ее - практически называю - на тысячу разных ладов, вообще так или иначе, и тогда свобода выбора всегда остается при мне и составляет самое существо языка, который никогда не есть пассивное зеркало, но живой, творчески осуществляемый процесс.
...
Свобода словотворчества очевидна, ибо на ней основаны лексическое богатство языка, поэзия, языковая игра и т. п., но она не безгранична: ее пределы очерчивает сам предмет.
...
И, вместе с тем, несомненно, человек не свободен в именовании, он не может дать любого пришедшего ему в голову именования, если только не страдает болезненным расстройством координаций. Он должен слушаться вещи, прислушиваться к ея самооткровению, внимать, что она ему скажет.
...
Иначе говоря, о вещи может быть поставлен различный вопрос и, соответственно, получен и различный ответ, но самый ответ принадлежит вещи. Он не может быть выдуман, хотя и может быть плохо и неверно расслышан. Имя есть самооткровение вещи, оно принадлежит вещи, а не говорящему. В этом смысле вещь сама себя называет.
++С.Н.Булгаков, "Философия имени"