Мне почему-то кажется, что эту песенку перевели для какого-то спектакля.
Например, для "Школы злословия". Там ведь подвыпившая компания музицирует и поёт в том акте, где непутёвый братец ( как его звали? имена стали вылетать из головы) распродаёт портреты предков.

http://linguarum.ru/experiment.htm
Просят принять участие только нелингвистов. Надо буквы вставлять. Интересно, какова цель эксперимента?

Да, это имя мелькает в Межсети. Но кто такой, когда и как переводил "Застольную", мне не удалось выяснить.
А текст Смита очень хорош - истинный 17 век: и аромат староанглийского (Middle English) еще есть в языке, и песни вагантов еще не совсем умерли. В русском тексте это всё не передано. Впрочем, и невозможно передать, пожалуй.

Мне тоже нравятся народные песни в обработке Бетховена, хотя музыковеды считают их второстепенными произведениями. Он их налепил больше сотни, и похоже, исключительно для заработка. Однако русские переводы редко удачные.

Вот и в знаменитой песенке про сурка, который по дальним странам путешествует, никакого сурка в оригинале нет.
Главное - мелодия, а слова приспосабливают свои.

Меня в детстве музыке учили по каким-то дореволюционным нотам. Там были коротенькие, приспособленные для упражнения кусочки. Почему-то много было из Бетховена. Их симфонических произведений разных. Я там разные революционные песни распознавала.

А меня учили, что правильно писать через У, потому что так писал Ленин.
Ну, и что же что Ленин. Всё-таки сочетание УА как-то легче выговаривается, чем ОА. В этом вождь мирового пролетариата был прав, по-моему.

Слова В.Шмидта.

что широко известная в узких кругах "Шотландская застольная" (Бетси, нам грогу стакан! Последний в дорогу...) представляет собой обработанную Бетховеном ирландскую народную песню на стихи английского поэта 17 в. У.Смита? Причем в исходном стихотворении (Come fill, fill, my good fellow...) нет ни Бетси, ни грога, ни дороги.
Внимание, вопрос: кто автор русского текста и почему этот текст так далек от оригинала?

Вождь мирового пролетариата был прав: по происхождению слово exploitation французское. Но восходит оно к старофранцузскому esploit (и далее к лат. explicare - "разворачивать"), которое фиксируется с 12 в.; а в те времена дифтонг oi читался не как "уа", а как "ой" (ср. рефрен "aoi" во всяких песнях о Роланде и иже с ним). Так что произношение "эксплОатация" тоже правильное.
Забавно также то, что первоначально слово exploitation имело чисто позитивный смысл и означало "эффективная, прибыльная работа". Лишь франц. социалисты, начиная с Сен Симона, придали ему обличительное значение.

Мне это внушали после 1956 г. Видимо, не все учителя считали словарь Ожегова обязательным к исполнению. А может, это я от родителей почерпнул - не помню уже.

По орфографическим словарям (в толковых и в словарях иностр. слов разнобоя больше):

эксплуатацiя (Ромашкевич, 1886)
эксплуатацiя (Зелинский, 1914)
эксплоатация и эксплуатация (Хомутов, 1926)
эксплуатация (Ушаков, Крючков, 1947, 1952)
эксплуатация (Ожегов, Шапиро, 1956 и все последующие издания)

В общем, отличие эксплуатации людей от эксплоатации машин -- это раннесоветская заморочка.

...В конце прошлого /=XIX/ века наряду с написанием и произношением эксплуатация появляется орфографический вариант эксплоатация (поскольку речь идет о письменных текстах, считаем возможным употреблять термин <<орфографический вариант>>). Его фиксируют и словари. С этого времени и на протяжении лет пятидесяти сосуществуют два варианта. Начиная с середины 40-х годов нашего /=XX/ века идет активное <<внедрение>> в текстах варианта эксплуатация, который в 1956 году окончательно утверждается орфографическим словарем. Наблюдения показывают, что в технических текстах долгое время более употребительным был вариант эксплоатация, в политических -- эксплуатация. Тем самым намечалось размежевание этих вариантов по значению, которое, однако, полностью не осуществилось, а после установления единого написания исчезла и сама вариантность... (Даниленко В. П., Хохлачева В. Н., Варианты слова // "Русская речь", 1970, № 3)