Дочка у окна в автобусе читает уличные вывески . Вдруг.
- Папа, давай пойдём на спектакль "Театр уехал на гастроли"!

Намедни - в музее местном, насладившись в полной мере выставкой из Запретного города увидела в витринке небольшой - деньги...
Поразило различие по полу... Там были выставлены "мужские" деньги - обычные крупные банкноты с печатями и надписями , и - женские - черепашьи панцири....

поэту малоформатной прозы -- ура! Спасибо за эссе, но грустно: страшно жаль многоквартирные дома, ведь им ещё жить и мучиться, да и деревенские, которые со свечой и печкой, тоже жаль: их всё меньше и меньше...

Вот Вам в тему (от Иващенко-Васильева):

Колышется труба казённым ориентиром,
Разрыта под окном казённая земля.
Я так люблю свою казённую квартиру,
Хоть рядышком пятьсот таких же, как моя.

Ах, где ж тот славный дом в трёх вёрстах от дороги,
Торчащий мшелым пнём в нетоптаном лесу --
Тот дом, в котором всех встречают на пороге,
Который никогда по плану не снесут?

Там нет дверных глазков и нет замочных скважин,
Лишь плесень по углам, по всем по четырём,
Прожорливая печь не в извести, а в саже
И свет едва-едва за бычьим пузырём.

Ах, нет того жилья уютней и свободней:
Пляши, свищи, кричи -- никто тебе ни-ни:
Ведь ниже этажом лишь черти в преисподней,
А за стеной сычи да лешие одни.

За что ж я так люблю казённую квартиру,
Благоговейно чту казённые права,
Так преданно стремлюсь к казённым ориентирам,
Казённым языком коверкая слова?..

Не голод и не любопытство толкают ее туда, честное слово. Чучундра идет на середину комнаты, чтобы победить свой страх, - и больше ни за чем. Комната огромна и темна, она таит в себе недоброе, и каждый шаг, возможно, приближает к неведомой опасности, страшной именно своей неизвестностью - но Чучундра идет. Потому что ей надо справиться с этим страхом.

Вспомните: у каждого из нас в жизни была эта большая комната, на середину которой мы так и не вышли. Неважно, в каком виде - но она была. Мы не бросились в огонь, не дали пощечину подлецу, не встали в нужное время, не сказали нужных слов - неважно. Важно то, что мы так и оставили эту комнату - непройденной, мы уже перестали ночью стыдно плакать в подушку, мы забыли свой страх, объяснили его, простили его себе - и спрятали до поры глубоко внутри, в засаде.

А вот Чучундра так не может, она не хочет забыть тот день, когда страх первый раз одолел ее - и плачет она не от страха, а от злости на себя, и, значит, завтра ночью она снова пойдет на середину комнаты, и сделает на пару шагов больше.

Пожелайте ей удачи, пожелайте ее маленькому отважному сердцу победы. Пусть ей удастся то, что не удалось нам. И усните, наконец. Знайте - если искренним и добрым было ваше пожелание, сон ваш будет легким и светлым, и, возможно, в нем вы выйдете на середину той, вашей комнаты.

Попробуйте усилием воли растянуть, продлить этот сладкий миг, не ныряйте в дрему, как в омут - дело в том, что дом прекрасно чувствует переход хозяина ко сну, и, уверенный в незамеченности, позволяет себе маленькое ночное волшебство: чудесным образом он отсекает все внешние звуки, могущие помешать засыпанию, оставляя только то, что внутри самого дома - вздохи усталых стен, шуршанье сверчка, тихую мышиную колыбельную, разговоры угольков в печи.

Только в эти секунды и можно услышать эти звуки, обычно спрятанные за шумами внешней жизни - слушайте их, вслушивайтесь в тайную ночную жизнь дома, она может многое рассказать вам...

И, возможно, в темноте вы услышите чей-то плач - или тихий, отчаянный и безнадежный, или громкий, срывающийся в рыдания взахлеб - так плачут только в горе, большом и неподдельном.

Знайте - это плачет крыса Чучундра, которая и сегодня - в который раз! - не смогла выйти на середину комнаты. Снова, как и вчера, ее скрутил страх, сжал маленькое несмелое сердечко, скрутил - и швырнул обратно к стене, к норке.

И вот Чучундра сидит у своей норки, и, сжав тонкие скрипичные пальчики в кулачок, лупит с досады им по полу, и плачет, а слезы мелкими бисеринками скатываются по ее длинным унылым усам, собираются на кончиках в капельки и - плюх! - падают на пол, и даже это можно услышать, если лежать совсем тихо.

Избави вас Бог засмеяться над несчастным зверьком, даже про себя. Подумайте прежде - ну зачем она каждую ночь, долго и трудно собираясь с духом, упрямо пробирается к центру комнаты, - большой и пустой, в которой нечем поживиться и не на что толком посмотреть?

Вот кем бы я никогда не хотел быть - так это городским многоквартирным домом. Дом, созданный человеком и для человека, живет для того, чтобы обиходить своих жителей, - а попробуйте это сделать, когда безумный людской муравейник, населяющий тебя, не желает подчиняться никаким законам, когда в любой день и час кто-то веселится, а кто-то горюет и плачет, когда окна не гаснут ночь напролет, и всякую минуту обязательно хоть в одном из подъездов да кричит, захлебываясь, младенец.

Мало кто может выдержать такое. Поэтому-то городские дома либо замыкаются в себе, превращаясь в бездушные каменные пещеры для ночлега, черствые и равнодушные, - либо, если чувство долга и предназначения оказывается сильнее, потихоньку сходят с ума, в безнадежных попытках согреть и утешить каждого, и не выдерживают, лопаются трубы, как вены, или даже в самоубийственном отчаянии вскрывают они себе газовые магистрали...

Иное дело - деревенский дом. Его жизнь наполнена глубоким, сокровенным смыслом, - и на его долю выпадает тихое счастье: жить в единении со своими хозяевами, охраняя и оберегая их. Вы живете в таком доме, и не знаете, не замечаете, как он вместе с вами радуется вашим радостям и печалуется вашими печалями, как горюет, не в силах удержать тепло, утекающее сквозь щели в рамах, и как бывает он благодарен за любой, даже самый мелкий ремонт.

Впрочем, есть один способ заметить скрытую заботу дома о вас: когда в ночи наступает такой момент, что слипаются глаза и руки роняют книгу на ковер, и достает сил только задуть свечу, - не спешите отдаться истомившемуся в ожидании сну.

Ой, какой прелестный ник!

Чучундра,
Здравствуйте. Как поживаете?

2 Kuzdra - agendum minorum.
Почему советские дензнаки были снабжены "переводом" слова рубль, должны, конечно, объяснять бывшие граждане тех республик и носители тех языков. Может быть термины. использованные в этом случае, на самом деле являются словами с широким значением типа "единица национальной валюты" и применимы хоть к рублю, хоть к доллару, лишь бы это было законное платежное средство?

во второй части:

1. вместо "а по письменным источникам " должно быть "а по письменным памятникам"
2. вместо ССна кого еси лилъТТ рубли должно быть ССна кого еси лилъ рублиТТ

обрубке гривны" и о его связи с рупиями, марками и каратами

Известны и сопряжения некоторыми этимологами рубля с араб. rubh СчетвертьТ, заимствованным из Индии, где рупия (др-инд. rūpyam Сназвание крупной серебряной монетыТ) буквально значит Сснабженное изображением, печатьюТ и восходит к др-инд. rūpyam Ссеребро с изображением, чеканное сереброТ (Цыганенко 1970, 404).
Новая этимологическая интерпретация, тем не менее, связывает рубль с рубить, но в ином значении: не Сразрубать слиток на частиТ, а Сотливать серебряную гривну определенного <<рублевого>> весаТ. При таком объяснении рубить соотносится с рубеж Скрай, грань; зарубка, насечкаТ (Тиндо 1988, 89-90). Важно, что эта этимология опирается на семантические параллели из разных языков, где слова со значением СденьгиТ (включая и рус. деньги от др.-рус. тамга Склеймо, печать, подать, пошлинаТ) первоначально связаны с понятиями знака, отметки, черты, клейма. Таковы немецкие марки , итальянские караты и др.
Таким образом, рубль первоначально - это серебряный слиток, отлитый до определенного <<рубежа>>, отметины. <...>>>
_______________

Здравствуйте!