Есть в русском языке слова понуждать, принуждать, принудить.
Нуждник - это, по-видимому, тот, кто принуждает к чему-л.?
А, может быть, должник? Или, наоборот, заимодавец?
Человек, попавший в нужду и вынужденный идти в батраки, продавать имущество и т.п.?

Сегодня в передаче ГПР Марина Королёва отвечала на вопрос о словах крёстный, крестный, крестник и др. Но, как обычно, дальше толкования и советов "как правильно" дело не пошло.
А между тем на форуме это обсуждалось. Я порылась в архивах, кое-что отсканировала из книжек, и вот что набралось по этому вопросу.

Ольга Северская:
%
Теперь про <<крест>>, <<крёстного>> отца и <<крестный ход>> (кажется, ими интересовался Волгарь). Здесь мы имеем дело с исторически сложившимся чередованием гласных при словообразовании: <<черта - чёрточка>>, <<жердь - жёрдочка>>, <<ель - ёлка>>, <<тесть - тёща>> и т.п. Здесь [e] чередуется с [o], но может быть и обратное чередование: <<лёд - ледник>>, <<твёрдый - твердь>> и т.д. (другие примеры вы можете найти в академической <<Русской грамматике>>, т.1, с. 435, если интересно). Почему от слова <<крест>> произошли как <<перекрёсток>>, так и <<перекрестье>>, как <<крестный>> ход, так и <<крёстный отец>> и <<крестник>>? Ответ на этот вопрос - где-то в области исторической фонологии, не исключено, что приблизиться к нему можно, полистав учебник исторической грамматики.
%

Из книги Пчелова и Чумакова "Два века русской буквы Ё".

%
Однако буква "он", означавшая звук "о", "йотированной" пары изначально не имела. Произошло это потому, что соответствующих сочетаний звуков ни в старославянском, ни в церковнославянском языках просто не существовало. Фонема [о] не могла следовать после мягких согласных. Но постепенно с
ХП-ХIII вв. в древнерусском разговорном языке возникает фонетическое явление так называемого ёканья, т.е. перехода [е] в [о] после мягких согласных перед твердыми. Первоначально оно отмечалось после шипящих и звука [ц], которые в древнерусском языке были исконно мягкими, звука [j], но к XIV в. этот переход установился в положении после любого мягкого согласного перед твёрдым. Таким образом, там, где писали "нес" стали произносить "нёс", вместо написанного "шел" - "шёл" и т.д. Важно отметить, что переход [е] в
[о] наблюдался не только под ударением, но и в безударной позиции, о чём свидетельствует наличие подобных явлений в русских северных говорах (сёстра', чёло', нёсу', ёму' и др.).
"Образованный язык, - писал академик Я.К.Грот во второй половине XIX в. - допускает обращение Е в Ё только в ударяемых слогах".
"Йотированное" Е под ударением перед твёрдыми согласными в звучащей речи тоже превратилось в О: "еж" - "ёж", "дает" - "даёт". К XVI в. развитие ёканья в разговорной речи в целом завершилось. Церковнославянский же язык не принял ёканья ни в письменной, ни в устной форме.
%

Из книги Б.Успенского "Краткий очерк истории русского литературного языка (XI - XIX вв.)"
%
Переход от церковнославянско-русской диглоссии к церковнославянско-русскому двуязычию определил характер языковой полемики в XVIII - начале XIX вв. Можно сказать, что, исчезнув как таковая, диглоссия определила биполярность русского языкового сознания, выразившуюся в противопоставлении "книжной" и "некнижной" языковой стихии. Это противопоставление может осмысляться на разных этапах эволюции русского языка - и в разной перспективе - как "церковнославянское - русское", "письменное - устное", "литературное - разговорное", "искусственное -
естественное", "сакральное-мирское (профаническое)", "церковное - гражданское", "поэтическое - повседневное", "архаическое - современное", "национальное - интернациональное" (европейское), "чужое - свое", "восточное - западное", "демократическое - кастовое" и т.п. (см. подробнее: Лотман и Успенский, 1975, с. 199 ел.). С ликвидацией диглоссии процесс эволюции русского литературного языка предстает как чередующаяся смена ориентации на "книжную" и "некнижную" языковую стихию, причем понятия "книжного" и "некнижного" на каждом этапе наполняются конкретным лингвистическим содержанием.
Творчество Пушкина подводит итоги этой полемики. Так
возникает современный русский литературный язык. Своеобразие этого языка определяется его историей. В чем же это проявляется?

з 2. Типологическая характеристика современного русского литературного языка в связи с его историей.
В результате рассмотренных выше процессов современный русский литературный язык характеризуется органическим сплавом церковнославянских и русских по своему происхождению элементов. Эти элементы сосуществуют в языке, образуя коррелянтные пары, что создает особые стилистические и семантические возможности, отсутствующие в других языках. При этом слова церковнославянского происхождения, как правило, характеризуются более широким или более абстрактным значением по сравнению с коррелянтными русизмами.
Иллюстрацией могут служить коррелянтные неполногласные и полногласные пары - такие, как страж - сторож, хлад - холод, глава - голова, власть - волость, хранить - хоронить, бремя-беременный и т.п. Совершенно такие же семантические отношения характеризуют и коррелянтные
слова церковнославянского и русского происхождения, противопоставленные по другим признакам (не по признаку полногласия), ср., например: свеща - свеча, небо - нёбо, падеж - падёж и т.п.
%

Естчо:
%
Простите, спорю невпопад
Я с вашей музою прелестной;
Но мне Парни ни сват, ни брат,
Совсем не он отец мой крестный.
(Баратынский,1825 год)
%

А как вы думаете, каковы значения церковнославянских слов "по нужди" и "нуждник" ?

Увы, любезный Островитянин, не знаю: имело смысл спрашивать не меня, но воцерковленных славян, здесь присутствующих.

Увы, любезный Островитянин, не знаю: имело смысл спрашивать не меня, но воцерковленных славян, здесь присутствующих.

С интересом осмотрел Ваш проект на Рутении. Несколько озадачен ходом семинара по теме "интеллигенция": попытки дать общее определение этой социальной группы от Чернышевского до Сталина, IMHO, тщетны по определению. Даже и интеллигент времён "Что делать?" (начало 60-х годов 19-го века), интеллигент по Чехову (90-е) и интеллигент в "Веховском" понимании (10-е годы 20-го века) - суть люди разных поколений, с разными жизненными установками. Чего уж там о 30-х годах 20-го века... Слово "интеллигент" в России теряет смысл вне времени.

Каждый народ имеет то правительство, которое его заслуживает.

NN
+++ Не поделитесь ли частным образом аргументами в пользу gif +++
Насчет жпега и гифа. Жпег предназначен для изображения окружающей действительности -- заката, прибоя, кружки с дымящимся кофе, обнажённой натуры, в конце концов. Он хранит не сами точки растра, а их преобразование Фурье (знатокам -- я выразился очень грубо, но поправлять меня не нужно). Гиф хранит сам растр (слегка подсжатый), поэтому прекрасно подходит для сохранения образов артефактов -- символов, пиктограмм, графиков, карикатур. При сохранении фото любимой собаки в гифе получится файл в пятнадцать раз больший, чем в жпеге, причем визуально один от другого никому не отличить. При сохранении схемы электрической принципиальной диммера на 400 VA в жпеге размер будет тот же, что и в гифе, но линии расплывутся так, что возникнет сильное желание сходить к офтальмологу. Гиф, конечно, тоже портит изображение, но порча касается в основном цвета -- это не сильно поганит артефакты.

"Довлеет" и "злоба": это созвучия в 2-х разных языках: русском и церковнославянском. В Матф. 6:34 канонический церковнославянский текст:
++
Не пецытеся убо на утрей, утрений бо собою печется: довлеет дневи злоба его.
++
В синодальном переводе на русский:
++
Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.
++
И это не что-то там, а Нагорная Проповедь.
Здесь имеется несколько созвучий между церковнославянским и русским языками: пещися (печься), утрей (наутро), убо(ибо), довлеть (довлеть), злоба (злоба).

Переводим со словарём:
Пещися - заботиться; иметь попечение.
Утрей - завтра
Убо - итак, следовательно
Довлети - доставать; быть достаточным; хватать.
Злоба - забота.

Два последних созвучия не срабатывают, следуя им мы переводим: "Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо злоба Его настигнет вас уже сегодня"... Вместо проповеди любви от Бога мы имеем проповедь ненависти от сатаны. Так что, созвучия между двумя разными языками, конечно же, информативны. Но информативны они несколько своеобразно...

Опасайтесь созвучий! Всё зло от них...
++
... священник спросил - что такое "око". Я ответил: "Три фунта" (так по грузински). Мне объяснили любезные экзаменаторы, что "око" - это "глаз" по-древнему, церковнославянскому. Из-за этого чуть не провалился. Поэтому возненавидел сразу - все древнее, все церковное и все славянское. Возможно, что отсюда пошли и мой футуризм, и мой атеизм, и мой интернационализм.
++Маяковский, "Автобиография".

И "довлеет" и "злоба" перенесли церковнославянские значения в РЯ. Мы говорим "злободневный" или "на злобу дня", не имея в виду информацию, приводящую в бешенство, но нечто, связанное с сегодняшними _заботами_, как сказал Киплинг с "трудами дня".

Ещё о созвучиях: прогуливаясь по чешскому городу, можно увидеть табличку с надписью: "Pozor!", как правило в местах строительных работ. Не стоит искать глазами опозоренного долгостроем прораба : это просто "Внимание!".

Так что, лучше не полагаться на созвучия.

Кстати, Зануда: каково значение церковнославянского слова "нудить"?

Дык! Гениально, как Ваше всё, ФВ! И, если соответствует хоть чуть-чуть, то бывает, что интерпретируется с точностью до наоборот.
:)